К среднему поколению общественников Москворецкого районного отделения я бы отнесла активистов, подобных Николаю Федоровичу Гончарову, работающему одинаково успешно и в историко-архитектурной секции, и в секции пропаганды. По характеру Н.Ф .Гончаров, пожалуй, антипод А.С. Кузовкина- человек мягкий, в работе иногда даже застенчивый. Старается избегать конфликтов, действовать более уговорами, нежели решительными мерами. После первого знакомства с ним А.С. Кузовкин остался недовольным. Слишком романтичен,- подытожил Александр Сергеевич,- разбрасывается на посторонние увлечения, а в нашем области необходима максимальная сосредоточенность на одном. В дальнейшем, близко узнав и заинтересовавшись художественными реконструкциями архитектуры Москвы, выполненными Гончаровым, А.С.Кузовкин несколько изменил к нему свое отношение, но и тут проявилась некоторая ревность. Дело, в том, что Александр Сергеевич не только изучал памятники зодчества, но и живописал их графически, выполняя в технике выжигания по дереву великолепные произведения. Возможно, что наблюдая ту же архитектуру на полотнах художника Н.Ф. Гончарова, он был с чем-то не согласен.
Третье поколение коллектива нашего отделения ВООПИиК пожалуй наиболее ярко олицетворяет председатель его секции пропаганды Анатолий Алексеевич Васильев. Это поколение буквально ворвалось в общественную деятельность в середине 1970-х годов, вовлекая с собой не только заряд эмоционального накала, но и какой-то фейерверк оригинальных идей и совершенно новых концепций, С ним в нашу область пришла бесконечная череда идейно теоретических полемик и решительное требование" коренного преобразования" практики культурного строительства в стране. Лозунг этого поколения - не только восстанавливать» но в гораздо большей мере создавать новые, невиданные еще в истории образцы культуры и искусства, Можно было бы с пониманием отнестись к неуемной творческое энергии юности, если бы с этими милыми ребятами не было бы столько хлопот.
Первое, что тут вызвало удивление - это известный мировоззренческий максимализм. Откуда еще эта "рахметовщина” в наше время? Старшие члены Москворецкого отделения сначала с недоверием смотрели на молодежь, но потом успокоились, объяснив все "текущей модой". Но время шло, все моды с тех пор давно повыветривались, и уже новое поколение ребят приходит в общество охраны памятников, а те идеи десятилетней: давности не только не угасают, но похоже становятся вое устойчивее в практике современных общественных отношений. Тот "романтизм", который углядел А.С.Кузовкин в мягких манерах "непрактичного" Николая Федоровича Гончарова» обернулся совсем -другой стороной в бескомпромиссном и решительном наступлении молодежи 1970-х годов на устоявшиеся и где-то» вероятно, действительно уже устаревшие принципы знакомых нам эстетических воззрений. Приходится условно признать, что на смену "классическому” наша молодежь привнесла в общественную деятельность рубежа 1980-х годов некий "романтический" стиль.
Однако, в большинстве чисто практических вопросов наблюдалось все не значительное сходство взглядов всех поколений активистов-общественников нашего отделения. Например,- в вопросе признания необходимой среды памятника как совокупности всего многообразия связей в процессе его использования. Памятник, каким бы оригинальным и самоценный он ни был, никогда не находится в вакууме и функционирует в полном объеме лишь в определенной, породившей его эстетической среде. В большем мере это относится к памятникам зодчества, которые в действительном значении самого понятия подразумевают не только собственно архитектурное строение, но и ландшафтную /или градостроительную/ зону. с учетом которой здание сооружалось, и строго определенным образом спланированное и оформленное внутреннее его пространство, и даже наполнение этого пространства соответствующими предметами, не говоря уж о сугубо целесообразном его функциональном использовании. Короче, - для архитектурного памятника все важно, даже какие ручки красуются на его дверях. Даже подобные "мелочи” составляют в совокупности образ исторического здания. А раз так,- вниманием общественности не были обделены и сопутствующие его облику вещи. На первый взгляд может показаться невероятным такого рода интерес общественников, и так до предела нагруженных более серьезными проблемами, но это только тому, кто забыл уже обстановку, сложившуюся в столичном строительстве середины 1970-х годов. Тогда, в связи с массовым сносом ветхих зданий в центре города, на руках у всевозможных коллекционеров появилось огромное количество предметов внутренней я внешней отделки старых домов, А так, как официальные лица ценности всему этому никакой не придавали, разграбление строений, предназначенных на снос, шло в самых широких масштабах. Чего только не тащили; резную мебель прошлого века и мраморные камины, дубовые панели стен и лепнину, филенчатые двери и изразцы старинных печей, кованые решетки оград и наборный высокохудожественный паркет, бронзовые ручки и шпингалеты, балясины от перил, люстры, настенные бра, всякую металлическую мелочь и прочее в количествах, не поддающихся исчислению. Естественно, многие граждане приносили кое-что и к нам, надеясь, что это еще послужит при будущих реставрациях памятников. Приходилось, однако, и самим общественникам спасать наиболее ценное. Например, мебель. Именно так появился однажды в помещении Москворецкого отделения ВООПИиК роскошный угловой диван, обитый красным плюшем. Оперативность наших активистов спасла его от неминуемого сожжения во дворе бывшего купеческого особняка, Потом появился еще один антикварный диван, старинные стулья и прочее - все разряда теперь "никому не нужного", но ни в какое сравнение тем не менее не идущего с примитивной канцелярской обстановкой, бывшей в Москворецком отделении прежде.
Назад 1 2 3 4 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 Вперед