Главная / Бронзовый век [2005-2007]

Воспоминания Ю.А.Романовой

Версия для печати

К среднему поколению общественников Москворецкого районного отделения я бы отнесла активистов, подобных Николаю Федоровичу Гончарову, работающему одинаково успешно и в историко-архитектурной секции, и в секции пропаганды. По характеру Н.Ф .Гончаров, пожалуй, антипод А.С. Кузовкина- человек мягкий, в работе иног­да даже застенчивый. Старается избегать конфликтов, действовать более уговорами, нежели решительными мерами. После первого зна­комства с ним А.С. Кузовкин остался недовольным. Слишком  роман­тичен,- подытожил Александр Сергеевич,- разбрасывается на пос­торонние увлечения, а в нашем области необходима максимальная сосредоточенность на одном. В дальнейшем, близко узнав и заин­тересовавшись художественными реконструкциями архитектуры Моск­вы, выполненными Гончаровым, А.С.Кузовкин несколько изменил к нему свое отношение, но и тут проявилась некоторая ревность. Дело, в том, что Александр Сергеевич не только изучал памятники зодчества, но  и живописал их графически, выполняя в технике выжигания по дереву великолепные произведения.  Возможно, что наблюдая ту же архитектуру на полотнах художника Н.Ф. Гончарова, он был с чем-то не согласен.

Третье поколение коллектива нашего отделения ВООПИиК пожа­луй наиболее ярко олицетворяет председатель его секции пропаган­ды Анатолий Алексеевич Васильев. Это поколение буквально ворвалось в общественную деятельность в середине 1970-х годов, вовлекая с собой не только заряд эмоционального накала, но и какой-то фейер­верк оригинальных идей и совершенно новых концепций, С ним в на­шу область пришла бесконечная череда идейно теоретических поле­мик и решительное требование" коренного преобразования" практики культурного строительства в стране. Лозунг этого поколения - не только восстанавливать» но в гораздо большей мере создавать новые, невиданные еще в истории образцы культуры и искусства, Можно бы­ло бы с пониманием отнестись к неуемной творческое энергии юнос­ти, если бы с этими милыми ребятами не было бы столько хлопот.

Первое, что тут вызвало удивление - это известный мировоз­зренческий максимализм. Откуда еще эта "рахметовщина” в на­ше время? Старшие члены Москворецкого отделения сначала с недоверием смотрели на молодежь, но потом успокоились, объяс­нив все "текущей модой". Но время шло, все моды с тех пор давно повыветривались, и уже новое поколение ребят приходит в общество охраны памятников, а те идеи десятилетней: давнос­ти не только не угасают, но похоже становятся вое устойчивее в практике современных общественных отношений. Тот "романтизм", который углядел А.С.Кузовкин в мягких манерах "непрактичного" Николая Федоровича Гончарова» обернулся совсем -другой сторо­ной в бескомпромиссном и решительном наступлении молодежи 1970-х годов на устоявшиеся и где-то» вероятно, действительно уже ус­таревшие принципы знакомых нам эстетических воззрений. Прихо­дится условно признать, что на смену "классическому” наша мо­лодежь привнесла в общественную деятельность рубежа 1980-х го­дов некий "романтический" стиль.

Однако, в большинстве чисто практических вопросов наблю­далось все не значительное сходство взглядов всех поколений активистов-общественников нашего отделения. Например,- в воп­росе признания необходимой среды памятника как совокупности всего многообразия связей в процессе его использования. Па­мятник, каким бы оригинальным и самоценный он ни был, никогда не находится в вакууме и функционирует в полном объеме лишь в определенной, породившей его эстетической среде. В боль­шем мере это относится к памятникам зодчества, которые в дейст­вительном значении самого понятия подразумевают не только соб­ственно архитектурное строение, но и ландшафтную /или градост­роительную/ зону. с учетом которой здание сооружалось, и стро­го определенным образом спланированное и оформленное внутреннее его пространство, и даже наполнение этого пространства соответ­ствующими предметами, не говоря уж о сугубо целесообразном его функциональном использовании. Короче, - для архитектурного па­мятника все важно, даже какие ручки красуются на его дверях. Даже подобные "мелочи” составляют в совокупности образ исто­рического здания. А раз так,- вниманием общественности не были обделены и сопутствующие его облику вещи. На первый взгляд мо­жет показаться невероятным такого рода интерес общественников, и так до предела нагруженных более серьезными проблемами, но это только  тому, кто забыл уже обстановку, сложившуюся в сто­личном строительстве середины 1970-х годов. Тогда, в связи с массовым сносом ветхих зданий в центре города, на руках у все­возможных коллекционеров появилось огромное количество предметов внутренней я внешней отделки старых домов, А так, как официаль­ные лица ценности всему этому никакой не придавали, разграбле­ние строений, предназначенных на снос, шло в самых широких масш­табах. Чего только не тащили; резную мебель прошлого века и мра­морные камины, дубовые панели стен и лепнину, филенчатые  двери и изразцы старинных печей, кованые решетки оград и наборный высокохудожественный паркет, бронзовые ручки и шпингалеты, баля­сины от перил, люстры, настенные бра, всякую металлическую ме­лочь и прочее в количествах, не поддающихся исчислению. Естественно, многие граждане приносили кое-что и к нам, надеясь, что это еще послужит при будущих реставрациях памятников. Приходилось, однако, и самим общественникам спасать наиболее ценное. Например, мебель. Именно так появился однажды в помещении Москворецкого отделения ВООПИиК роскошный угловой диван, обитый красным плю­шем. Оперативность наших активистов спасла его от неминуемого сожжения во дворе бывшего купеческого особняка, Потом появился еще один антикварный диван, старинные стулья и прочее - все раз­ряда теперь "никому не нужного", но ни в какое сравнение тем не менее не идущего с примитивной канцелярской обстановкой, быв­шей в Москворецком отделении прежде.

Назад 1 2 3 4 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 Вперед